Эх, если бы я сразу знал, что тут обитают существа смерти, то сумел бы подготовиться лучше. Правда, ненамного лучше. Карты стоят дорого, да и уровень у меня небольшой. В общем, можно особо не горевать. Но лешему я бы пару ласковых всё равно сказал. Вероятно, он воспринимал меня не как боевую единицу, а как некий талисман на удачу.

Между тем Девонна посмотрела на кота и с усмешкой выдала:

— А я и не думала, что ты можешь так рычать. Удивил.

— Могу иногда, — еле слышно проронил тот, морщась от боли.

— Сколько тебе ещё нужно времени, чтобы… э-э-э… немного прийти в себя?

— Неделю. Но так как у нас её нет, то хватит четверти часа, — вздохнул зверь и принялся лизать раны, точно громадный пёс.

— Ты если до яиц дойдёшь, то предупреди меня, а то у меня психика слабая. Могу и в обморок упасть, — саркастично проговорила демонесса, которая уже полностью восстановилась благодаря браслету-артефакту. А тот, отдав все силы, перестал светиться тусклым синим светом.

Кот бросил на неё нехороший взгляд и ядовито прошипел:

— Когда-нибудь ты подавишься своими шутками. И тогда на лица детей снова вернутся улыбки.

— Ах-ха-ха, — весело захохотала Девонна, запрокидывая голову и демонстрируя изящную шею.

— А вот если бы ты не бросился на меня и не напугал Фру-фру, то у нас сейчас были бы зелья лечения, — попенял я Аластару.

— Человеческие зелья не действуют на него, — сказала отсмеявшаяся демонесса. — Да и на меня тоже.

— Ясно, — проронил я и спросил у спутников: — А то, что на этом этаже нет тумана, может служить подтверждением того, что Маргот сдох?

— Не знаю, — пожала плечами Девонна, неожиданно грозно взглянула на меня и с нажимом произнесла: — Ежели он всё-таки жив, то даже не думай завладеть его силой. Понял?

— Ага, — кивнул я, смекнув, что речь идёт об опыте. — Да мне сейчас сила и не нужна. Я ещё пару недель не смогу усваивать её. Будь проклято это правило двух месяцев.

Женщина посмотрела на меня недоверчивыми глазами, но всё же кивнула и мрачно бросила:

— А вот если Маргот ещё дышит, то нас ждёт трудный бой, несмотря на то, что он, вроде как, ослаблен. Однако башня действительно появилась раньше срока — и это непреложный факт.

— Она же четвёртый день тут стоит?

— Да, — выдохнула Девонна, упруго вставая на ноги. — У тебя есть какие-то мысли на этот счёт?

— Нет, — соврал я.

Ну не говорить же ей, что сегодня ровно четвёртый день с моего восемнадцатого дня рождения и пробуждения дара? Кстати, весьма забавное совпадение.

Глава 16

— Девонна, Мых дал тебе артефакт, способный убить вечноживущего? У самой-то у тебя сил не хватит справиться с ним, — прохрипел Аластар и с трудом встал на лапы.

Его раны не затянулись, но перестали кровоточить. Видать, слюна какая-то целебная. Вот бы он мне спину облизал. Но я, естественно, не стал его просить об этом. Молча выпрямился во весь рост и поморщился от боли, вцепившейся в левую лопатку. Гадство.

— Да, — ответила демонесса и похлопала по мечу, который покоился в ножнах, висящих на её боку. — Но артефакт одноразовый. Надо бить наверняка. Вам придётся отвлечь Маргота, а я нанесу роковой удар. Ну как вам… скорее Аластару. Для этого он сюда и пришёл. Однако сперва нам всем придётся пережить атаку страхом. Её не сможет отразить никто из нашего трио, поскольку Маргот находится гораздо выше нас в развитии. Он нашлет самые потаённые страхи, которые терзают каждого из нас.

— И как нам выжить? — спросил я, стараясь унять нервную дрожь.

— Не знаю, — пожала плечами Девонна. — Предлагаю во время атаки Маргота сконцентрироваться на каких-то хороших моментах из жизни или отрешиться от реальности. Может, что-то из этого поможет. Впрочем, ты, Сандр, особо не переживай. В любом случае, так или иначе, скоро всё это закончится.

Женщина испустила сухой смешок и двинулась к дверям, ведущим в соседний зал. А мы с котом привычно пошли за ней.

Аластар двигался вихляющей походкой и чувствовалась в его движениях обречённость смертника. Во мне же бурлила дикая надежда на то, что вечноживущий всё-таки склеил ласты. Повторюсь, вечная жизнь не равнялась бессмертию.

Казалось, что только демонесса не испытывала эмоций. Она двумя руками толкнула створки. И те с тихим шорохом открылись, словно дверные петли смазали час назад.

Мы вошли в зал, а потом произошли сразу два события: позади нас с грохотом сомкнулись створки, а «Светлячок» потух, словно его проглотил крокодил. Я лишь успел заметить несколько опутанных лохматой паутиной колонн, которые поддерживали потолок. И после этого на нас тяжёлым одеялом навалились непроглядная темнота и ощущение большого пространства.

Моё сердце полезло прятаться под стельку. В ноздри проник пахнущий пылью, камнем и смертью спёртый воздух. А дрожащая рука потянулась к картам.

И тут вдруг из мрака донёсся вкрадчивый, как сама тьма, старческий сухой голос с нотками ломающихся веток сухого дерева:

— Мерзкие… проныры… уродливые дети нечестивых родителей…

— Как он вас, господа спутники, так хорошо рассмотрел в этой темноте? — прошептала Девонна, будто звук собственного голоса добавлял ей уверенности. — Ладно, шутки в сторону. Немедленно расходимся.

Однако стоило ей договорить, как на нас, точно ураганный ветер, навалился мощный поток страха. Он принялся выворачивать меня, словно нищий пустые карманы. Забрался в черепную коробку и превратил тьму в сотни движущихся хтонических теней.

Ледяная рука ужаса вцепилась в мой затылок. Ноги подкосились, а слюна превратилась в густую смолу. Я от страха не мог вздохнуть. Меня всего трясло.

Внезапно вокруг появились сотни восковых свечей. Их свет принялся разгонять густой мрак, царящий в исписанном матерщиной цехе заброшенного завода. Возле бетонных стен громоздились кучи мусора, пищали крысы, поблёскивали стёкла разбитых бутылок, а на полу оказалась выведена кровью пентаграмма. Около неё с ножом в руках стоял тот самый седовласый безумец в золотых очках. Его грузную фигуру скрывал дорогой костюм-тройка, а на перекошенной яростью щекастой физиономии выделялись оскаленные в предвкушении зубы.

— Вот мы снова и встретились, — прошипел он и двинулся ко мне.

Я затрясся в припадке дикого страха, смывающего всё человеческое. Безысходность, ужас и осознание собственного бессилия начали буквально раздирать меня на клочки. Я не мог вымолвить ни слова. Тело отказалось служить мне. Голова бессильно упала на грудь. Пульс мелкими молоточками застучал по вискам, а в уши, словно сквозь вату, начали врываться вопли демонессы и кота.

— Помогите! Ахр-р-р… Тону! Мне нечем дышать! Хр-р-р… По-мо-ги-те! — верещала Девонна, перемежая крики с надсадными хрипами.

— Я буду главой прайда… Ты уже стар! Я не проиграю… нет! Второй раз не проиграю! Не-е-е-ет! — надрывался Аластар дрожащим голосом, чуть ли не переходящим на фальцет.

Вслушиваясь в их крики, я на какую-то микросекунду сумел вспомнить наставление демонессы и попробовал отрешиться от реальности. Но куда там… Человек не в силах справиться с извержением вулкана! Страх снова поглотил моё сознание. А Очкарик уже был в шаге от меня. Его клинок взвился ввысь, а потом, хищно блестя, понёсся к моему телу.

Неожиданно вспыхнул огнём шрам на моей груди. И я увидел туманную струйку, которая втягивалась в мою грудную клетку через шрам. Родилась же она в той чёрной слабо сияющей сфере, которую Очкарик поместил на одну из вершин пентаграммы.

Туман полностью впитался в моё тело, когда нож безумца уже был в паре ладоней от моей груди. Ещё секунда — и клинок по самую рукоять с хрустом войдёт в мою плоть. Однако произошло что-то странное. Я вместо того чтобы по самую маковку ухнуть в пучины ужаса ощутил неистовую злость. Чёрную, первобытную, какую-то звериную. Она к хренам собачьим сдула страх и напитала силой руки и ноги. Мои зубы оскалились, брови столкнулись над переносицей, а глаза пронзили тьму!