После получения опыта я для верности ещё немного полежал в канаве, а затем осторожно приподнял голову и огляделся. Фух, солдаты ушли. Можно выползать. Выбрался из канавы и сразу же стал жадно хватать ртом воздух да лихорадочно протирать глаза.

Маг в это время лежал на спине с распоротым от уха до уха горлом. Его карманы оказались вывернуты, а сумка пуста. Но он ещё мог принести мне пользу. Я торопливо разоблачил труп, разделся сам и вытерся мундиром паренька. Затем напялил на себя его штаны и потную, окровавленную рубаху.

Конечно, одежда с чужого мёртвого плеча выглядела на мне, прямо скажем, не как на принце, но она явно была лучше моих прежних пропитавшихся нечистотами шмоток. А вот ботинки брать не стал. Они оказались великоваты. Пришлось оставить свои. Зато я взял сумку мага, в которую сразу же засунул очищенные от грязи шляпу и жезл. Правда, последний немного торчал из неё, но ничего страшного. Переживу.

Переодевавшись, мельком просмотрел добытые карты-артефакты. Толстые, потёртые, не очень хорошего качества и с разными «рубашками». Они были покрыты буквами, цифрами и бледными рисунками. И их оказалось всего шесть.

Самая низшая из карт имела пятый уровень, а у меня сейчас был всего первый. Из-за этого я не мог "привязать" ни одну из карт. Мой уровень должен был быть равен или выше ступени карты, чтобы она стала подвластна моей воле.

Пришлось просто засунуть добычу в карман и двинуться к городской стене. А револьвер я не стал доставать, поскольку канава оказалась глубокой, а жижа в ней мутной. Не хотелось тратить драгоценное время на поиски оружия всего с двумя патронами.

Глава 4

По пути наткнулся на трёх горгулий, которые с аппетитом ужинали трупами людей. Воспитание не позволило мне им мешать, поэтому я тактично обошёл их по параллельной улице и очутился на перекрёстке. Отсюда открывался замечательный вид на площадь, занятую двумя сцепившимися крупными отрядами. Примерно тысяча членов великой гильдии «Легион» теснила сборную солянку из горожан и представителей мелких гильдий, чьи знамёна мне не были знакомы.

Конечно, я не стал идти в сторону площади, а потопал дальше и вскоре мне несказанно повезло. Из-под тела брюнета с развороченной грудной клеткой торчал украшенный резьбой приклад. Я потянул за него и вытащил довольно современное ружьё. Оно оказалось в хорошем состоянии. Заряжалось с казённой части всего одним патроном, но стреляло значительно дальше, чем револьвер. Правда, в карманах брюнета обнаружилось всего четыре патрона.

Вообще, в Иллирии с патронами была настоящая беда. Мало того что их изготавливали с гулькин нос и стоили они дорого, так ещё огнестрельное оружие везде делали на свой лад, из-за чего существовало аж два десятка калибров.

Всё же я повесил ружьё на плечо и двинулся вперёд. И следующая моя остановка случилась возле одноэтажного домика с вывеской, на которой была намалёвана ступка с пестиком. Видать, лавка зельевара, не бар же. А в таких местах можно найти много чего полезного. Стоит потратить несколько минут.

Я толкнул входную дверь и осторожно вошёл. Внутри обнаружилась большая комната, занимающая всё пространство. Дощатый пол устилали глиняные черепки, осколки мутного стекла и щепки от сломанной мебели. В дальней части обосновался местами порубленный деревянный прилавок, а полки за ним, на которых когда-то стоял товар, были покрыты разбитыми сосудами и разноцветными влажными пятнами. В воздухе же невероятно сильно пахло травами, спиртом и углями из камина.

Несмотря на разгром, я решил пошарить по углам. Да только мои наполеоновские планы нарушил хруст стекла, раздавшийся за прилавком. Дуло моего ружья сразу же уставилось в ту сторону. А оттуда с мерзким воплем выскочила виверна. Она была похожа на двухметрового дракона-карлика. Рукокрылого, серо-зелёного, с горящими огнём жёлтыми глазами.

Виверна ринулась на меня, как на горячо любимого родственника. А я попятился и судорожно нажал на спусковой крючок. Пуля с грохотом выпорхнула из ствола, пробила чешую и вошла в бок виверны. Её истошный визг больно резанул по ушам. Но рана не помешала твари прыгнуть на меня.

Благо, я успел сунуть разряженное ружьё в раскрытую крокодилью пасть чудовища. Загнутые зубы с силой сомкнулись на стволе, а инерция от прыжка твари повалила меня на пол. Я упал на спину, выпустил из рук ружьё, лихорадочно вытащил кинжал и ударил им в шею виверны, оказавшейся надо мной.

Тварь отпрыгнула к двери и снова болезненно завизжала. А мне удалось вскочить на ноги и в мгновение ока оценить жоподробительную ситуацию. Ружьё с погнутым стволом валялось перед раненой виверной, которая, обливаясь кровью, стояла возле входной двери и сверлила меня злобным взглядом. Мне пришлось со скоростью света метнуться к вертикальной лестнице и вихрем взлететь по ней. Потом я закрыл чердачный люк и с сильно колотящимся сердцем приник к щели между досками.

Тупая тварина бестолково металась внизу и пятнала кровью пол. Но уже через десяток секунд она свалилась в углу, тяжело задышала и принялась жалобно повизгивать.

— Туда тебе и дорога, — мстительно выдохнул я, чувствуя, как меня отпускают объятия чудовищного стресса. Аж пальцы подрагивать стали, из-за чего чуть не выронил обагрённый кровью кинжал.

Виверна между тем издохла, наградив меня приятным теплом. Подобные монстры, в отличие от обычных животных, давали опыт.

Вообще, в этом мире процесс прокачки оказался небанальным. После перехода на новую ступень одарённый не мог воспринимать опыт ровно шестьдесят дней. Например, если я к вечеру переползу на второй уровень, то следующие два месяца не смогу прокачиваться, а потом снова буду воспринимать опыт. Поэтому даже при самой лучшей прокачке одарённый не мог получить больше пяти-шести уровней за год. А ведь ещё стоит учитывать то, что для получения новой ступени требуется всё больше опыта. Так что процесс прокачки одарённого занимал годы.

Внезапно мои мысли прервали вороны. Они недовольно закаркали за чердачным окном, тяжеловесно взлетели в воздух и расселись на крышах домов. Вот для кого сегодня был пир. Они сожрали такое количество мертвечины, что уже практически превратились в пешеходов. Но кто же их спугнул?

Я тревожно прислушался и уловил грубые мужские голоса, которые приближались к приютившему меня дому.

Дьявол! Тут ведь даже не спрячешься. Да и сражаться на чердаке сложно. Вокруг на верёвках сушились пучки трав, ягоды и трупики мелких зверьков. По углам стояли открытые ящики с пустой стеклянной тарой и лежали друг на друге пропоротые мешки.

Поразмыслив немного, я за мешками-то и засел. А через десяток секунд услышал громкий стук распахнувшейся двери. Твою мать, мужики не прошли мимо! Мой глаз шустро приник к щели между досками и увидел на пороге рослого «легионера» в чистеньком мундире.

Он оглядел разруху, досадливо цыкнул, а потом заметил виверну и радостно крикнул:

— Крас, у меня есть две новости! Одна плохая, другая — хорошая. С какой начинать?!

— Без разницы! — раздался на улице громкий жизнерадостный голос, коему вторил жалобный девичий плач.

— Лавку уже перевернули вверх дном, но зато тут лежит труп виверны! Её кто-то недавно убил. Мы можем вырвать ей клыки. Они на базаре стоят хороших денег. Заходи сюда, да девку веди и нашего пса!

Спустя пару секунд в дверь на корячках вбежал толстобрюхий человек лет пятидесяти. На его щекастом лице царили покорность и страх. А богатого вида одежда оказалась вывалена в пыли и кое-где порвана.

Следом за толстяком в дом вошёл ещё один "легионер". Высокий и бородатый. Он волок за длинные пшеничные волосы тощую девчонку лет восемнадцати.

Она истошно выла и плакала, цепляясь за руки мужчины:

— Пусти… умоляю… я сама пойду… Пусти!

Но тот лишь хохотал во всю пасть, демонстрируя пеньки чёрных зубов. Мне сразу захотелось выбить их, а его череп превратить в ночной горшок.

Да и другой «легионер» не вызвал у меня тёплых чувств. Он со звериным вожделением посмотрел на девчонку, расстегнул мундир. Начал спускать штаны и приговаривать: